Вначале пара слов о том, откуда вообще у нас взялась такая идея – посетить пещерные монастыри Воронежской области.
        О существовании пещер культового назначения в Придонье я узнал еще весной, зайдя на сайт группы «Лабиринт» (чего и всем советую). Позже о любопытных находках в воронежских пещерах (руноподобных символах) мне поведал Михаил Сохин, президент РОСИ. Он и предложил нам там побывать.
        Поскольку мы слабо представляли себе, что всё это из себя представляет, где находится и как там «перемещаться», то решили обратиться к знающим людям. И они очень нам помогли. Большое спасибо хотим сказать Михаилу Сохину, обеспечившему нас кое-какой информацией, а также «официальной поддержкой», Юрию Долотову, посоветовавшему нам съездить в Калач, и особенно питерскому археологу Илье Агапову. Илья уже успел побывать практически во всех воронежских (и не только) пещерных монастырях, действующих и забытых, и собрал массу полезной информации об этих местах, включая особенности местного «транспортопользования» (автобус/электричка/автостоп) и порядка доступа в те или иные пещеры (самостоятельно/экскурсия/запрет). В основном от него, а также порывшись в Сети, мы и узнали достаточно подробные описания самих монастырских пещер.
        С помощью советов Ильи мы выработали такой маршрут: Белогорье – Калач – Шатрище – Дивногорье. Скажу сразу, что подобный подход – четко определенный порядок посещения объектов и предварительная оценка того, как это будет делаться, – оправдал себя в полной мере. Он помог нам поддерживать хороший темп и использовать имевшееся время максимально эффективно. Ехать решили автостопом, предполагая при локальных перемещениях по возможности использовать автобус и электрички.
        Первоначально собиралось нас ехать трое: Дима Морзюк, Володя Соломенцев и я. Позже к нам присоединилась Люся – девушка, с которой мы познакомились в Саблино во время июльской поездки в Питер и Ленобласть. Она занимается вертикальной спелеологией в спелеосекции МФТИ, наша идея ей понравилась, и мы решили предложить ей поехать с нами. Правда, прямо перед началом нашей поездки она уезжала на регату на Волгу, но обещала вернуться вовремя…

Путь туда

        Началась наша «экспедиция» просто замечательно. Собирались мы 18-го на станции метро «Домодедовская» в 7 часов утра, чтобы уже к 8-9 часам быть на Новокаширском шоссе и ловить «утреннюю волну».
        В назначенное время Люся на место встречи не явилась. Предполагая, что она могла застрять на Волге и вообще не вернуться в воскресенье в Москву, а могла и просто проспать, мы решили поступить так. Мы с Димой отправились на автобус на МКАД, а Володя остался подождать ее еще полчасика. (Позже мы пожалели об этом «разделении» – особенно в свете того, что сотового у Володи не было…)
        Голосовали на Новокаширке не очень долго. Правда, и уехали недалеко: до Домодедова нас подвез мужик на «Опеле». А вот там постоять пришлось прилично. Остановившаяся наконец фура брала только одного: Дима уехал, я остался.
        Простоял я там еще порядка часа – останавливавшиеся машины шли недалеко либо вообще сворачивали через несколько километров. Подобрал меня водитель цементовоза «ЗиЛ» – медленно и некомфортно, но кое-как добрался я до Каширы. Там почти сразу меня взял мужик на еще одной иномарке, и с ним я доехал сразу до Ельца (Липецкая область). Ехали быстро, но натерпелся я ужасов… Мужик был за рулем с прошлого вечера и просто засыпал на ходу. В какой-то момент мне все-таки удалось его уговорить остановиться и попробовать прилечь отдохнуть, но перерыв был недолгим – мужик куда-то торопился. И снова: «Может, возьмете чуть вправо?..» – ненавязчиво предлагал я ему, уже офонарев от такой «езды», после того как нас тихо выносило на встречку…
        На въезде в Елец простоял тоже недолго. Остановилась «девятка», водила (лет 25-ти) вышел и даже помог мне положить рюкзак, убрав свои вещи. Случайно я заметил лежащие в багажнике каску и бухту основняка. Спросил, не альпинист ли он. Оказалось, типа того – ехал он на Эльбрус кататься на сноуборде. «А я, – говорю, – типа спелестолог… Еду в Воронежскую область, в район Белогорья – в пещерные монастыри». Парень удивился существованию подземелий в этих местах, но сообщил, что в середине 90-х лазил по подмосковным дырам. Опа! Каким, спрашиваю. «Сьяны, Кисели и эти, как их…» – «Не Никиты?» – «Да, точно, они самые». Вот это да – «земляки»! Более того, оказалось, что и живет он недалеко от меня – в Медведково. Поговорили и о Петергофе, где он тоже был не так давно (мы – в июле), и о великах (у него как раз байк от фирмы Stark, который я поначалу собирался брать в том же июле, пока мне не объяснили, что это за контора), и о пещерах… (Он рассказал историю про то, как однажды один чел, которого они водили по Никитам, хорошо застрял в Чертовом шкурнике, но все-таки пролез (туда!), а на обратном пути заранее начал раздеваться.) И музыкой побаловал настоящей – Guano Apes и «Пятница», а не шансоном галимым…
        Прибыл я на поворот на Белогорье часов в семь вечера. Выяснил, что последний автобус уже ушел, а топать километров десять (до самой дыры). Две женщины с ребенком ловили туда попутку (и в конце концов уехали); напротив стоял сломавшийся автобус с туристами – хоть какая-то компания… (ближе к полуночи уехал и он)
        Дима прибыл часов в восемь – на той же фуре, которая подобрала его под Домодедовым. И потянулись долгие часы ожидания Володи (с Люсей или без)… Надо сказать, что мы сильно сомневались, что они высадятся на этом повороте, а не пропашут до Павловска. Поэтому стояли на обочине и светили навстречу потоку машин из налобных фонариков – наивные…
        Спать в итоге пошли лишь около 0.30. Палатку поставили сразу за лесополосой, идущей вдоль трассы: место, конечно, не самое спокойное и весьма загаженное, но лучшего выбора у нас уже не было.

Белогорье

        Встали где-то в районе семи утра. Собрались; прочесали близлежащие кусты на случай того, если вдруг Володя приехал ночью и поставил палатку где-то поблизости – но безуспешно. Встали на повороте и стали стопить в направлении Белогорья.
        И вот наконец останавливается… «Запорожец»… и из него вылезает Володя! Ну слава Богу! Оказывается, ему снова удалось прокатиться с приключениями, а ночевал он вообще в машине… Люся, естественно, не подошла [ позже выяснилось, что она банально проспала ]. Ну ладно, все-таки нас трое, и можно спокойно двигаться в путь.
        На радостях мы пропустили автобус на Белогорье в 8.15 и решили потихоньку двигать пешком. Впрочем, протопали недолго и очень удачно поймали сразу две машины: старую раздолбанную «Волгу» и «Газель», в которых сидели два брата-кавказца; мы с Димой сели в «Волгу», Володя поехал в «Газели». По дороге нас тормознули менты, дежурившие на лесной опушке (намедни где-то кто-то сделал что-то плохое). В Белогорье высадились хоть и уставшие, но в приподнятом настроении.
        Знакомство с местными жителями начали с просьбы к одной женщине налить нам водички. В ответ нас завалили картошкой, огурцами, луком и дынями. Зашли в магазин, попробовали прояснить ситуацию с автобусами на Павловск – смутно…
        Не спеша дошли до хутора Кирпичи; по дороге восхищались видом надвигающихся меловых гор. Помогли донести сумки живущей здесь бабушке – в благодарность она разрешила оставить у нее наши вещи, а также снова попыталась нас накормить.
        Переодевшись в пещерное, выдвинулись к горам (точнее, холмам). Виды на Дон и зеленые равнины лесов за ним впечатляющие! Пофоткались на меловых останцах. Вход нашли без проблем – по ведущей к нему вдоль края обрыва тропинке и стоящим наверху машинам: туристы здесь, видимо, регулярны. И вот – наконец-то! Темное отверстие входа, приятный холодок и неизвестность… Одеваем перчатки, включаем фонарики, и – внутрь!
        Сразу замечаем, что по коридорам бывшего монастыря бегают туристы в шортах и с маленькими детьми, вооружившись большими ручными фонариками.
        Ширина ходов – порядка метра; высота – где-то от полутора (в ближних ко входам, приобвалившихся районах) до 2-2,5 метров; в подземном храме высота потолка доходит метров до четырех. Никакой «обвальности». Ходы постепенно уводят влево и вниз, спускаясь крутыми ступеньками по угловатой спирали. Два самых нижних коридора перекрыты завалами непонятного происхождения; ход уходящий под наклоном вниз, перекрывается «меловым бутом» – сыпухой из небольших обломков породы и меловой крошки. Создается впечатление, что эти ходы были целенаправленно засыпаны в период выработки других коридоров и келий, хотя это сомнительно… Другие два завала расположены в углу подземного храма.
        Конечно, были в «цветных комнатах», где еще сохранилась краска от настенных росписей; удивились метровому проёму с «переменным сечением»; облазили единственный шкурничек (заложенный кем-то бульником) около одного из «нижних» входов. Обратили внимание на прозрачные капли, похожие на обычную воду, но плохо впитываемые хлопчатобумажными перчатками, проступающие на вырезанных на закопченном потолке надписях во многих местах (возможно, концентрированный раствор). Входов, кстати, мы насчитали четыре: два в основной части и два в левом (если стоять спиной к Дону), нижнем «крыле» подземного комплекса.
        Покинув пещеры, еще немного полазили по меловым обрывам, потом вернулись на хутор. Бабушки не было; мы переоделись, забрали вещи и пошли искать место для лагеря. На низком берегу Дона, прямо у подножия гряды меловых гор, была хорошая полянка, но нам она не досталась – ее оккупировали приехавшие на машинах на пикники «матрасники». У одних плачут дети, у других орет музон – короче, мы пошли оттуда подальше. В итоге лагерь поставили чуть выше по течению Дона, за небольшим перелеском. Около тропинки я нашел уже «утоптанное» под палатку место с костровищем; там и решили расположиться.
        Места там вообще весьма «обитаемые» – помимо приезжающих туристов по берегу сидят рыбаки; где-то в километре выше по течению реки есть пляж (куда я попробовал ломануться, но терпения дойти не хватило).
        Отдохнули мы неплохо. Пока я разжигал костер, Дима с Володей сходили к бабушке и купили у нее молока. Уже поздним вечером, когда стемнело, мы с Димой взяли подзорную трубу, монокль, баклажку местного пива (кстати, очень даже!) и полезли на ближайшую меловую гору – смотреть на звезды и окрестности… Звезды звездами, но вид и на «грешную землю», на левый берег Дона оттуда захватывающий: кое-где среди темного поля лесов горят огни; по их количеству и движению можно угадать крупный город или деревушку, трассу или местную дорогу. Внизу под нами мелькают огни рыбацких костерков… Романтика, блин!

Калач

        20-го встали пораньше и ломанулись на автобус в Павловск. Марш-бросок через город и вверх – к шоссе – нас хорошенько вымотал. Особенно последний отрезок: прямая дорога, поднимающаяся в горку; где-то в ее конце, на горизонте, проходит шоссе, и в любую секунду там может мелькнуть силуэт желанного автобуса – рвануть к нему с рюкзаками мы уже вряд ли смогли бы…
        Но «за горизонтом» нас обрадовали: оказывается, в этот день автобус утром не ходит. И пойдет он теперь из города только в 12.15 – а тогда было еще около девяти утра. Что ж, накололи нас вчера местные. Стали стопить в сторону трассы около поворота на Белогорье. Жара. Володе повезло – он уехал почти сразу. А мы с Димой так в обломе и остались, хотя машин было достаточно, в том числе «перспективных» – пустых фур и легковух. Кстати, на автобусной остановке народ перманентно концентрировался и понемногу уезжал (!!!), хотя мы стояли перед ней; то ли место у нас было такое плохое, то ли они уезжали за плату (видимо, и то, и другое). В итоге, пробалдев на солнце несколько часов, поплелись обратно в центр села; правда, смогли перекусить и попить холодной газировки. В Павловск уехали на автобусе. Перед его приходом я успел зайти в библиотеку, находящуюся прямо за остановкой, и узнать, что у них есть не только какая-то литература по Белогорскому монастырю, но и схема его ходов…
        На автовокзале в Павловске встретили дожидавшегося нас Володю. Ближайший автобус на Калач уходил через несколько часов, поэтому решили попытаться уехать стопом. Володя пошел «занимать места», а мы с Димой еще зашли пообедать в местную кафешку. Выйдя на шоссе, увидели, что наш товарищ еще здесь, а кроме него еще человека 3-4, ловящих попутку. Встали в таком порядке: я, Дима и, на достаточно большом, расстоянии, Володя; передо мной стоял еще какой-то охранник с сумкой; остальные «ловцы» стояли слишком близко к повороту с трассы – чайники.
        Не успело мне надоесть, как возле меня остановливается «Рафик»; идет в Калач. Спрашиваю водителя: «а двоих возьмете?» – «Давай», и тут как раз подбегает Дима. – «А троих?» – И в этот момент подваливает охранник и заглядывает в открытую дверь… «Ну, можно и троих…» – «Ой, только вы знаете, наш третий вон там стоит, чуть впереди. А этот не наш, его брать не будем», – и я захлопываю дверь перед опешившим охранником, грубо обламывая его наивные мечты уехать. Ну, Володю, стало быть, подобрали, так что получилось уехать сразу всем.
        Но это была еще не вся удача, неожиданно свалившаяся на нас. Водитель оказался коренным жителем Калача и ценным информатором (Живцов В.А., на вид лет 50). Разговорился он охотно. Поведал много люботных исторических подробностей об этих местах. Например, когда-то, веке в XVIII, в одной из местных деревень были очень низкорослые жители, в первую очередь мужчины (так уж исторически сложилось). И тогда местный губернатор (или типа него) направил в эту деревню на поселение полк венгров, отличавшихся могучей статью. И с тех пор мужики в тех местах стали высокорослыми, а заодно темненькими. Вот такая ассимиляция… Уже в советское время в Калаче построили крупнейший элеватор, второй в бывшем союзе после какого-то украинского. И во все времена на все соседние регионы славился калачский мёд – который по глупости мы так и не попробовали… Но самое ценное было то, что Живцов рассказал нам о калачских подземельях.
        В детстве он с друзьями много лазил по пещерам заброшенного подземного монастыря в Пеньковской горе. По его словам, из этих пещер шел подземный ход под городом в здание бывшей церкви. В то время в здании бывшей церкви уже располагался спортзал школы №6, но когда-то ход выходил прямо на паперти. Пролегал он вдоль улицы Ильича. Длина хода, по оценкам Живцова, составляла порядка 2,5-3 км; толщина меловой породы и грунта над ним – около 2 м. По его словам, ему с друзьями получалось проходить по ходу из конца в конец и выходить в здании церкви. Однако около 30 лет назад в ходе образовался завал, отсекший б`ольшую в сторону горы часть хода (около 2-2,5 км). По утверждению Живцова, в результате постоянных проседаний грунта над завалом и соответствующих его «превентивных» подсыпок образовался небольшой бугорок, пересекающий улицу 1 Мая поперек, прямо напротив здания школы. Вскоре окончательно завалило и вход из монастыря (раньше ребятишки его регулярно разгребали). А после этого, в целях безопасности, засыпали и вход в спортзале.
        По словам Живцова, существует легенда и о ходах под рекой в село Четвериково (12 км от Калача), но он считает это полной выдумкой.
        Надо сказать, мы сильно обрадовались такой информации, поскольку она давала нам возможность «самостоятельного поиска», без наводок «старших товарищей». Но отнеслись по-разному: Володя с большим энтузиазмом; Дима, скорее, со скептицизмом; я просто «принял к сведению», постаравшись вытянуть из нашего информатора побольше инфы.
        На вопрос, где и как нам лучше становиться на ночлег, Живцов сообщил, в округе много ворья, поэтому лучше не ставить лагерь «в чистом поле». Хотя, по его мнению, на горе относительно спокойно…
        Вот и Калач. Город фактически окружает расположенную в его «центре» Пеньковскую гору, в которой и были когда-то вырыты монастырские ходы. Когда, кем и почему – пока точно не известно. Проехав мимо школы и подпрыгнув на том самом еле заметном бугорке, Живцов высадил нас около местного краеведческого музея и посоветовал спросить о монастыре у его сотрудников. Однако краеведы в числе одной бабушки ничем помочь нам не смогли: директор музея, которому она по нашей просьбе позвонила, оказался отбывшим на похороны. И всё.
        Пошли в школу. После наших долгих обстукиваний окон и дверей нам открыли и отвели в кабинет директора. Там нас встретила Безкоровайная Л.М., как раз недавно назначенная директором школы. Оказалось, что с Живцовым они когда-то учились здесь в параллельных классах. Она нас внимательно выслушала, подтвердила информацию о существовании хода (сама по нему ходила) и выразила крайнюю заинтересованность в его исследовании и возрождении в краеведческих и туристических целях. Проще говоря, очень обрадовалась, узнав, что какие-то чудаки из далекой Москвы хотят откопать входы в этот ход, который она сможет потом пользовать в качестве платного аттракциона. И такая реакция несколько поколебала наш скептицизм: вряд ли официальное лицо (директор школы!) стало бы так серьезно относиться к байке, «вестись» самолично и накалывать исследователей из столицы…
        В общем, отнеслась она к нам тогда очень дружелюбно и (как мы и рассчитывали) разрешила оставить в школе вещи на период заброски, а на ночь поставить во дворе палатку.
        Церковь aka спортзал, кстати, на вид явно не очень старая, где-то вторая половина XIX века. Город, кстати, основан в 1716 году. А вот время основания монастыря и пещер, как уже говорилось, точно не известно…
        Безкоровайная сообщила нам о бывшем когда-то в Калачеевских пещерах источнике воды; по ее словам, это был типичный родник. Поговорили мы еще и с бабушкой-уборщицей школы, Щербаковой В.К., тоже «знающей много всего» о местных подземных ходах. По ее словам, в районе бывшей церкви находился «перекресток» ходов, откуда один ход вел в центр города, в сторону ул. Герцена (метров 350-400 на восток), а другой – на Николенков хутор, где выходил в пещере в одноименной горе. Однако 6 лет назад в пещере обнаружили источник радиации (!!!) и она была завалена. В общем, «чтобы вам мало не показалось»…
        Переодевшись в школьной раздевалке, пошли в пещеры. Вырыты они в горе достаточно высоко над «уровнем города». Вход, смотрящий на восток (как и в Белогорье), находится быстро. Когда-то он был весьма «цивильным» – была даже железная дверь; потом вход сел, и теперь дверь наполовину засыпана. Требуется немного проползти, но этого достаточно, чтобы испачкаться мелом.
        Топологию монастырских подземелий можно описать следующим образом. От входа в направлении восток-запад идет «централка» – длинный коридор. Слева от нее (к югу) расположена классическая «сетка» – три перпендикулярных «централу» коридора, пересеченные несколькими коридорами под угом 90°. В центре этой зоны находится небольшой зал – подземный храм. Правая (северная) часть посложнее – некоторые ходы идут не по прямой линии; есть также расширения ходов. В одном тупике за образовавшейся в результате обвала потолка и уже уплотненной кучей меловой сыпухи был обнаружен влаз в шкурник (направление юг-север). Однако, выкинув из него камни, метра через два мы уперлись в монолит…
        Немного дальше последнего перекрестка коридоров, отходящих от «централа» в левую и правую части, начинается «дубль-централка» – коридор, идущий параллельно «централу» в нескольких метрах справа. Эти два коридора, идущие еще на весьма большой протяженности, соединяются небольшими коридорчиками-«сбойками»; постепенно правый коридор опускается ниже уровня левого и «сбойки» превращаются в лестницы. В стенках «централок» встречаются небольшие ниши. От обоих коридоров отходит по одному небольшому ходу с винтовой лестницей вверх. От основной «централки» такая лестница ведет на второй уровень – несколько ходов достаточно хаотичной разветвленности, заканчивающиеся тупиками. По-видимому, в этой части подземелий прокладка новых ходов была прервана в самом начале по неизвестным нам причинам.
        Что касается известных «достопримечательностей» Калачеевских пещер, то рельефные изображения крестов обнаружить было несложно, а вот распознать старинные рисунки среди новых надписей не удалось. (Позже, правда, мы узнали, что «елочка», увиденная мной на одной из стен и принятая за образец современного творчества, как раз и была «пальмовой ветвью».) Не нашли мы и родника, однако в одном из тупиков в полу была обнаружена дыра правильной формы диаметром около 25 см.
        Однако самым главным разочарованием надо признать то, что нам не удалось найти каких бы то ни было намеков на якобы существоваший когда-то вход в подземный ход. Не было найдено даже относительно перспективных завалов – полный голяк. Вдобавок к тому было не очень понятно, как был расположен этот проход. Ведь чтобы спуститься «ниже уровня города», древним копателям нужно было хорошенько покопать вниз – с высот, на которых находятся пещеры. То есть это была либо длинная винтовая лестница, либо еще более длинный коридор, круто спускающийся вниз. И где всё это?..
        В общем, из нас троих только Володя горячо верил в существование этого мистического хода. Мы же – ни капли, особенно учитывая отсутствие какой-либо необходимости в этом, явно несколькокилометровом, ходе. Ведь даже если церковь была построена не в конце XIX в., а вместе с городом – в начале XVIII-го, все равно ход этот вряд ли был кому-то сильно нужен. По крайней мере, его потенциальное оборонное значение (южные рубежи и всё такое) в то время уже отсутствовало. У меня вообще возникло подозрение, что в пещерах просто существовало некое особенно длинное ответвление ходов, а под церковью – «самостоятельный» ход, идущий куда-нибудь «за угол»; доверчивые же аборигены ассоциировали одно с другим (как уже было как-то в Старой Ладоге – см. отчет).
        На всякий случай спросили о подземных ходах у нескольких женщин, встреченных нами на ул. Ильича, но ничего по этому поводу они сказать не смогли. Местные ребятишки сообщили, что якобы сами когда-то ходили по нему – ну, тут всё понятно.
        Прогулялись по городу; вишня, яблоки, груши, сливы прямо на улицах растут – красота! Нашли один волшебный магазинчик: ассортимент товаров не уступает московским магазинам средних размеров, а вот таких низких цен я не видел очень давно. Вообще, у нас сложилось такое мнение, что город совсем не бедный, и промышленность не стоит, а тем более сельское хозяйство. Поэтому слова Живцова о «ворье» не вполне понятны.
        Вернувшись в школу уже поздно вечером, снова встретили директрису. На этот раз она весьма строго велела нам оставить все свои паспортные данные; по-видимому, кто-то изменил ее радушное расположение к нам в скептически-прагматическую сторону. Однако она только приветствовала наши слова о желании еще обязательно вернуться сюда в будущем и разобраться окончательно.
        На наш вопрос о том, что же представлял из себя переход из пещер к подземному ходу, она ответила, что это был длинный коридор вниз, идущий с некоторым закруглением. Да, вот это деталь существенная; даже если всё это байка, в ней есть логика. Пол самого хода был охарактеризован директрисой как мокрый и скользкий (сами же меловые пещеры относительно сухи!); по ее словам, идя по ходу, можно было услышать шум машин на поверхности. И опять она клянется (даже без всякой настойчивости), что проходила по ходу «из начала в конец» («Да кто по нему только не ходил тогда!»). Мистика, однако…
        Ближе к ночи Володя предпринял еще одну отчаянную попытку найти возможный вход из пещер в подземный ход, но, обойдя в одиночку монастырские подземелья и копнув кое-где, вернулся ни с чем. Решили утром уезжать из Калача – мы здесь были уже бессильны.

Лиски и Шатрище

        На следующее утро, 21-го августа, пошли на остановку ждать автобус на Павловск. Неожиданно около нас снова остановился Живцов на своем «Рафике». Вот это удача!
        Рассказали ему о наших безрезультатных поисках. Он с большим сожалением отнесся к тому, что мы так и не нашли ход. По его мнению, место прохода мы не смогли отыскать потому, что последние 30 лет никто образовавшийся завал не ковырял; наоборот, лазающие его только утаптывали и заравнивали. Живцов предложил нам, если еще сюда приедем, обратиться к его старому другу Н. Гвоздевскому, живущему на той самой ул. Ильича. По словам Живцова, Гвоздевский едва ли не лучше других знает эти пещеры, поскольку лазает там всю свою жизнь. Более того, он вполне может полезть туда с нами (т.к. не работает) и, без сомнения, сможет показать место, где начинался ход.
        К словам уборщицы о ходе к Николенковой горе Живцов отнесся с явным недоверием и скептицизмом, сказав, что он бы уж точно знал об этом, так как в детстве облазил всю округу. По его мнению, ход всего один, и он точно есть, а всё остальное – выдумки. Он подтвердил существование когда-то в пещерах источника воды, только сказал, что это был колодец диаметром около метра. Точь-в-точь, как Безкоровайная, описал он и спуск в подземный ход, и его пол; сообщил и о шуме машин.
        Это был почти шок. Мы чуть было не согласились на предложение Живцова остановить машину и высадить нас для поисков Гвоздевского и, с его помощью, этого хода – по третьему кругу… Но план превыше всего. Мы решили, что лучше будет вернуться сюда позже, подготовленными к разбору серьезных завалов; да и для вскрытия пола в школьном спортзале нужны более ответственные товарищи…
        Добравшись до Павловска, обнаружили, что с автобусом в Лиски нам снова не подфортило – ждать несколько часов, да и билет прилично стоит… Короче, снова стали стопить. Теперь встали в таком порядке: Володя, я, Дима. И мне снова повезло – иначе не скажешь. Около меня – среднего из ряда стопщиков! – остановился ЛуАЗик (недовнедорожник такой). Взять больше одного водитель отказался; ладно, поехали. В дороге он молчал и грузил меня музыкой – сначала какой-то попсовой певицей, потом ранней «Красной плесенью»… Не быстро, но до поворота с трассы на Лиски он меня довез. Там мне сразу же удалось повторить волховский финт – застопить «КамАЗ», перебегая дорогу прямо перед ним и махая руками. Причем это был «КамАЗ», доверху груженый какой-то зеленью – такие же мы безуспешно стопили днем ранее в Белогорье. На нем я доехал до развязки на въезде в Лиски. Не простояв там и пяти минут, был подобран служебным Ижом-«каблучком». Несмотря на опасение быть застуканным ментами за провозом нелегального пассажира, водитель довез меня до самого вокзала. По дороге я увидел из окна табличку «Краеведческий музей» и первым делом пошел его искать.
        Это оказалось несложно. Встреченная мною красивая девушка, которую я спросил о том, как найти музей, оказалась его сотрудницей и довела меня до него. Музей новый, его недавно открыли, и еще не все залы готовы. Я сразу изобразил из себя полуофициальное лицо; девушка повелась и пообещала мне и «моей группе» бесплатную экскурсию. Пройдясь по музею, я все-таки решил идти на вокзал, где у нас с «коллегами» была назначена встреча; рюкзак, конечно, попросил разрешения оставить в музее. Вот тут девушка не на шутку перепугалась: «А там не бомба?» Я ее успокоил, сказав, что только еще бомбы мне при пеше-стопных передвижениях не хватало…
        Друзья мои так и не приехали; я решил ждать автобуса с Павловска. Побродил по центральной площади, посмотрел расписание электричек – надо было бы успеть на 17.10. Наконец они прибыли; ничего застопить им за несколько часов (это на трассе-то!) так и не получилось. Автостоп, блин: повезет-не повезет…
        Сходили на «экскурсию»; девушку все-таки заставили взять с нас деньги. Мы сразу обиделись и отказались от «экскурсии с комментариями» (где-то 60 р.), выбрав «самостоятельное брожение» (рублей по 6 с чела). В итоге девушка все равно нас просвещала по мере возможности, а мы чуток просветили ее – объяснив значение надписей на немецком на некоем девайсе и установив, что это барометр. Вообще надо отметить, что музей просто супер во всех отношениях; да и девушка хорошая. К сожалению, как выяснилось, никакой интересной информацией о Дивногорских пещерах они не располагают.
        На пятичасовой электричке добрались до станции «154 км». Остановка находится прямо у подножия Шатрищенской горы, а сама гора (вернее, холм) оказывается прижатой железной дорогой к берегу Дона. Заметив надвигающиеся на нас тучи, решили на время дождя куда-нибудь скинуть вещи, переодеться и пройтись по пещерам, начав с Богородицы, а потом уже ставить лагерь (обычная наша тактика). Пошли на хутор, находящийся рядом с ж/д. Места заповедные – заборов почти ни у кого нет. Зашли на первый же двор, достучались в окно до хозяина, поставили его перед фактом, что ближайшие пару часов у него полежат наши вещи; пока он догонял, быстро натянули комбезы и уже под дождем побежали искать пещеру Богородица. Конечно, проигнорировали стоящий на холме крест и в итоге прилично порассекали по высокой траве, основательно вымокнув. Окончания дождя дожидались уже в пещере; ничего особо примечательного, надо сказать, в ней не обнаружилось.
        После этого пошли к горе Шатрище. В склоне с ближайшей к нам стороны нашли маленькую дырочку, заваленную сыпухой; Володя, конечно, рванулся ее раскапывать. Только с наводки местных сообразили, что это не основной вход, обвалившийся к нашему приезду. Поднялись на гору: вид захватывающий – не хуже, чем в Белогорье. Наконец, нашли входы и «забросились»…
        Пещера Шатрище, по большому счету, состоит из нескольких привходовых коридоров и комнат, а также длинного хода, сначала с некоторым «закруглением» долго идущего вниз, а после некоторого «горизонтального перерыва» – вверх. Оканчивается он завалом из меловой сыпухи. Еле-еле отговорили мы Володю не раскапывать в этом месте новый вход «снизу вверх»: потолок и стены там, как и еще в одном месте в пещере, весьма обвалоопасные. В понижающейся части ход пересекают три трещины, по четырем из шести образовавшихся ответвлений можно пролезть. Происхождение их, похоже, «тектоническое» – железная дорога, проходящая у самой подошвы холма, постаралась. На одной из стен в образовавшихся разломах заметны небольшие выбоинки, сделанные, видимо, «пещерными скалолазами». По паре ответвлений Володя попробовал пролезть, но ничего интересного не обнаружил.
        Из «достопримечательностей» назову высеченные на стенах кресты и различные физиономии (новодел), а также нескольких обнаруженных нами летучих мышей. Пара спала на потолке в одном из поворотов хода, а еще одна внезапно впилась Володе в перчатку, когда тот просто шел по коридору. Отцепить ее удалось с большим трудом; положенная нами на камень мышка медленно сложила свои крылья и затихла – по-видимому, что-то заставило ее отойти в мир иной.
        Лагерь решили поставить на самом верху Щатрищенской горы: место хоть и ветреное, но ровное, да и просто красивое. Заодно проще высушить мокрые комбезы и обувь. Уже поздно вечером Володя пошел на хутор в поисках меда; сходил удачно, принес и нам мисочку. А заодно рассказал историю, поведанную ему местным пасечником.
        Однажды на Шатрищенской горе расположилась группа туристов – молодых ребят. Все были наверху, один полез в пещеру. Понесло его в одну из тех тектонических трещин, ну и застрял он там. А когда мимо горы проходит поезд, то трещины якобы «гуляют, как меха». Поезд прошел, и за этим парнем упал камень, заслонивший ему проход обратно. Вызвали спасателей, которые не сразу, но убрали камень и вытащили парня. Сам рассказчик якобы им помогал, обеспечивая инструментом. Парень же, вылезший наружу, рассказывал о том, что якобы прополз по трещине вбок и вниз метров сто и попал в помещение, на стенах которого были изображены знаки, в том числе солярные. Снова туда попасть не смогли (а может, никто и не пытался)…
        Ну и мы решили не экспериментировать. Снова наслаждались видами ночного Придонья. Внизу проплыл теплоход, люди махали нам руками. С другой стороны горы изредка проезжали поезда, стуча колесами и извиваясь между холмами; свет локомотива или окон электрички с нашей высоты был заметен издалека. А вот самолеты нас продинамили – не летали…

Дивногорье. Большие Дивы

        22-го на утренней электричке перебрались в Дивногорье, точнее – в район Больших Див, где в основном и расположен Дивногорский музей-заповедник. Тут уже жизнь другая: туристы, автобусы, стенды со схемами и объявлениями. Первым делом отправились регистрироваться в администрацию музея, но их главного еще не было. Сходили на разведку ситуации с магазинами – с этим тут всё в порядке.
        Вернувшись, встретили сотрудника музея-заповедника Равиля Мишкина (о нем я читал в отчетах лидера «Лабиринта» Андрея Перепелицына) и порасспрашивали его о пещерах. К сожалению, ничего принципиально нового по этому поводу он нам не сообщил. Зато узнали много интересного об истории этих мест и о версиях происхождения меловых пещер и времени их возникновения. А заодно приобрели несколько интересных брошюрок, посвященных Дивногорью.
        В знак благодарности администрации мы доверили им на хранение наши рюкзаки. И отправились на экскурсию в церковь Сицилийской Божьей Матери в Больших Дивах, которую Мишкин проводил для накопившихся туристов. Что ж, здесь свои особенности: не монастырские ходы-коридоры, а конкретная пещерная церковь – привходовая часть, алтарная, кольцевой «крестный» ход вокруг алтаря, а также «подсобные помещения». И всё очень неплохо отреставрировано. Церковь эта не действующая, тем не менее в комбезах здесь все равно не побегаешь…
        Потом поднялись наверх (на «дивногорское плоскогорье») и погуляли по заповеднику, дойдя почти до Малых Див. Надо сказать, ничего особо примечательного там мы не нашли: древнее Маяцкое городище времен Хазарского каганата засыпано и заросло травой; мелового каньона, изображенного на фото в купленном буклете, в реале отыскать не удалось; уникальная (как везде говорилось) растительность тоже себя особо не проявила. Зато на жаре выдохлись основательно.
        Лагерь ставили в специально отведенном для туристов месте, на другой стороне железной дороги. Правда, никого, кроме нас, в то время там не было. Место очень даже ничего: недалеко от Больших Див и самого хутора Дивногорье, есть уже утоптанные и «обжитые» площадки, родник (типа целебный), рядом речка Тихая Сосна – хоть и маленькая, но искупаться вполне можно (а кому надо – и помыться). Что мы и сделали. Вечером жгли пионерский костер и предавались умеренным возлияниям местным пивом.

Дивногорье. Малые Дивы.

        23-го, в субботу, первый раз за неделю выспались. Днем снова облагодетельствовали администрацию нашими рюкзаками (сами виноваты, коль разрешили!) и пешком отправились в Свято-Успенский Дивногорский монастырь в Малых Дивах. По дороге обнаружили неплохой пляж около моста через Тихую Сосну; к сожалению, искупаться там так и не получилось.
        Приближаясь к монастырю, я, наверное, впервые за неделю остро почувствовал усталость от необходимости постоянного общения с совершенно разными людьми. Причем практически всегда это общение предполагало, что нам от всех них что-нибудь было нужно – будь то водитель фуры или бабушка с хутора, директор школы или продавец в магазине, экскурсоводша музея или сотрудник заповедника. И вот – новое испытание: действующий монастырь как-никак, да и место особенное. А нам нужен отец Дионисий – человек, много знающий о Дивногорских пещерах, давно и серьезно занимающийся их изучением. О нем я узнал от Ильи Агапова; впрочем, отец Дионисий – человек в Дивногорье хорошо известный, и не услышать о нем от кого-либо там сложно.
        В общем, пошли в монастырь. По нашей просьбе к нам вышел батюшка; объяснили ему, кто мы и зачем сюда приехали. Надо сказать, что отец Дионисий с пониманием и даже одобрением отнесся к нашей деятельности. Мы рассказали ему о местах, уже посещенных нами за неделю; немного и о подмосковных системах. Особенно его заинтересовала информация о Калаче, он даже попросил нарисовать приблизительную схему пещер.
        Самого батюшку больше всего интересует, кем же и когда были созданы придонские пещеры и что означают обнаруженные в некоторых из них руноподобные знаки, солярные символы и другие загадочные рисунки. По одной из версий, основателем пещер является не кто иной, как Апостол Андрей. В глубокой древности он проплывал вверх по Днепру, однако есть основания полагать, что возвращался он по Дону. И как раз людьми, бывшими с ним, и были вырыты эти древнейшие культовые подземелья, а сами они стали первыми их обитателями. Конечно, изначально пещеры были очень небольшими; современные вид донские пещерные монастыри приобрели уже в XVII-XIX веках.
        По мнению отца Дионисия, невскрытые и необследованные пещеры и ходы в Дивногорье еще должны быть, а по всему Дону, да и в Воронежской области вообще их очень много. Он даже показал нам областную карту Воронежской спелеосекции (!!!), на которой отмечено несколько десятков пещер, раскиданных по всей области. В частности, заброшенный пещерный монастырь находится у села Колыбелка; в нем несколько ярусов и много коридоров, оканчивающихся завалами… Также отец Дионисий предложил нам съездить в пещеру С-2, где и были обнаружены древние руны, однако мы отказались – это было бы для нас уже слишком…
        По словам батюшки, многие здешние пещеры подвержены действию мистической силы. В частности, рассказал он нам такую историю про Шатрище. Однажды там шумно гуляла компания ребят. Вещи они оставили внутри в одной из бывших келий, а сами вышли наружу. Внезапно в пещере произошел взрыв, из входа повалил густой дым. Когда они решились зайти внутрь, то обнаружили, что все вещи сгорели или оплавились. Было это не очень давно, и отец Дионисий лично знает свидетелей этого происшествия.
        За время нашего разговора подошли еще несколько «туристов» – желающих посетить находящуюся в Малых Дивах и действующую ныне пещерную церковь Иоанна Предтечи, и отец Дионисий согласился провести нам «экскурсию».
        Церковь Иоанна Предтечи по своей структуре, в принципе, аналогична церкви в Больших Дивах: алтарная часть, кольцевой ход, кельи и подсобные помещения. Реставрация, правда, только начинается, и еще есть возможность увидеть стены церкви в своем первозданном виде.
        Отец Дионисий показал нам начало подземного хода, идущего из церкви куда-то вниз, под углом градусов в 30. Начинается он из коридора направо от входа и направлен на юго-запад. При том, что вход в церковь направлен на юг, ход уходит почти под вход (хороша фраза!). Где-то метров через 15 после начала ход перегорожен завалом. По словам батюшки, после случая в Шатрищах ход взорвали в целях безопасности.
        Позже нам сказали, что кто-то из трудников (с ним нам встретиться не удалось) рассказывал, что лазил по этому ходу в 1996 году в сторону Дона и даже слышал шум поезда и воды (и как это у них получается? – она ведь на дне не шумит!). Однако один гидрогеолог, бывший здесь несколько лет назад, напрочь отбросил возможность этого, сказав, что под дном реки мела уже нет. Согласно другим легендам, ход может вести к пещерам Ухо и Каземат, в Большие Дивы, ну и, конечно, в Киево-Печерскую Лавру (кто бы сомневался!).
        Ради более подробного исследования хода мы решили вернуться в церковь вечером, а пока сходить в лагерь пообедать. Пещерную одежду и инструмент нам позволили оставить в монастырской гостинице.
        В лагере Дима почувствовал себя плохо и решил остаться. Мы же с Володей снова отправились в Малые Дивы.
        Когда мы пришли, отец Дионисий был занят, и мы решили сходить поискать пещеры Ухо и Каземат. Тут выяснилось, что ключница, на нашу беду, куда-то пропала, и попасть в гостиницу возможности нет. В общем, идти нам пришлось без комбезов, света, а также без бумажек с привязками. В результате в Каземат мы хоть и попали, но «изучали» пещеру с помощью одной зажигалки, а Ухо по темноте так не нашли. Еле отыскали дорогу назад…
        Только около пол-одиннадцатого пошли с батюшкой в церковь. Выделил он нам час, однако пробыли мы там меньше. Описывать наши копания не буду, поскольку, как впоследствии выяснилось, смысла в них не было никакого – «ход» этот хорошо известен и обозначен на схемах пещерной церкви в специальной литературе. Причем никуда особо он не вёл, просто выходил на поверхность невдалеке от церкви. Вот такой облом…
        Выйдя наружу, мы еще немного побеседовали с батюшкой о загадках этих мест и перспективах их исследования и, попрощавшись, по железной дороге отправились в лагерь, стуча монтировками по рельсам…

Путь обратно

        В воскресенье, 24-го встали рано. Планировали уехать на электричке в 6.50, чтобы успеть на автобус Лиски-Воронеж и стопить уже на выезде из областного центра. Однако она прошла мимо; на следующую сели в 7.05. На автобус опоздали и обошлись услугами рейса Лиски-Павловск, который довез нас до поворота на трассу.
        Последний наш стартовый порядок на этот раз был таков: Володя, я, Дима. Володя снова не упустил свой шанс и уехав, остановив старенький «Москвич». А вот мы постояли хорошо….
        Удача была неожиданной: около меня остановился… «КамАЗ» с прицепом! В первый момент я даже воспринял этот факт с недоверием, поскольку за мой недолгий автостопный опыт у меня уже успело сформироваться мнение, что на грузовики с прицепами рассчитывать не стоит – так долго и уверенно они нас игнорировали. Однако водитель недвусмысленно предложил мне садиться. Более того: он согласился подобрать и стоявшего чуть дальше Диму. Поскольку в тесной кабине «КамАЗа» мы с рюкзаками уже не умещались, водила открыл нам борт кузова и мы уложили шмотники в лежавшую там железную трубу. Ну и главное – фура шла в Москву…
        Казалось бы, можно успокоиться и забыться. Однако всё оказалось не так прекрасно, как хотелось бы. Во-первых, фура шла просто очень медленно. Вдобавок к этому водила регулярно останавливался: то шел покупать «чеки» (обманка конторы на топливе), то долго и кропотливо пересчитывал, а не обманули ли его, то в сортир… Короче, у нас возникло серьезное сомнение, что мы сможем к вечеру добраться до Москвы. Кроме всего прочего, это было воскресенье, и на подъездах к столице ожидались большие пробки. В общем, мы решили бежать с этого корабля…
        Сошли мы в конце воронежской объездной. (Кстати, в ее начале заметили на обочине нашего товарища Володю, самозабвенно жующего кукурузу.) Перекусили, стали пытаться уехать. Несмотря на большой поток машин и «хлебное место», ничего не получалось – и очень долго. Легковушки шли полные; упрямость дальнобойщиков объяснить было сложно…
        Наконец, Диме получилось остановить «Жигули». К моему счастью, водила брал двоих – иначе я бы там еще долго мог кайфовать. Правда, уехали мы недалеко – на повороте на Рамонь встали снова. Но там были уже недолго – Диме снова повезло: пролетев мимо меня, возле него остановился VW Golf. И это была наша последняя машина в тот день: мужик ехал в Москву. Ура!..
        Поездка эта, надо сказать, запомнилась нам не хуже предыдущих дней. Благо машина попалась что надо – маленькая и маневренная, да и дяденька оказался Шумахером – разгонялся до 180 км/ч. Так что нередкие заторы по пути, вызванные сужениями дороги, ремонтом моста или автоавариями, сильно нас не задерживали. Ну а когда машин было просто много, а встречка свободна, Сергей Петрович выжидал, когда по встречке дернет какой-нибудь джип или «мерин», и тотчас же встраивался за ним. Если фура навстречу – у джипа проблемы, а мы аккуратно встраиваемся в свой ряд… Конечно, и менты тормознули нас разок при таком приеме. Впрочем, нашего гонщика это не сильно раздосадовало («ладно, ребята, попался, согласен, держите!»). Вообще он даже был доволен, что взял нас: сказал, что одному ему было бы скучно, а «разгоняет тоску» он как раз такими «гонками». А так мы просто прекрасно пообщались; Дима же на заднем сиденье умудрился и неплохо вздремнуть.
        Москва встретила нас жуткими пробками. Что ж, логично – вечер воскресенья. Теперь будем знать, каково в такое время возвращаться стопом домой. Однако благодаря нашему гонщику нам удалось сравнительно быстро «пропихнуться» на МКАД. Вдобавок ко всему, по дороге домой он подкинул нас до ближайшей станции метро. В общем, дома мы были около десяти часов вечера…
        Что касается Володи, то он избрал более экстравагантный способ «добирания» до Москвы. Разочаровавшись в возможностях стопа на той самой воронежской объездной, он добрался до Воронежа, откуда на электричке уехал в Мичуринск. Там переночевал, а затем перебрался на следующей «собаке» в Рязань. И уже там смог вписаться в фуру, которая доставила его в столицу. Без комментариев…


P.S. Фотографии, сделанные в нами в этой поездке, вы можете посмотреть здесь.